«…Без этого не выжить. Без этого не жить!»

ДНЕПРАЗОТ на передовой
Возрождена профессия бойца
И по повестке мы пошли в военкомат.
И слезы матери, и наставление отца
Учебка, где построил нас комбат.
«За что воюем?» — вот вопрос,
Что задают нам дилетанты
За что пролито столько слез
Вчера — гражданские, сегодня мы —
солдаты.
Но мы воюем лишь за то,
чтоб не в подвалах наши семьи ночевали
Кто «закосил», а мы — в АТО,
Чтоб матери от мин собой детей не закрывали.
Но мы не судим никого
И нас вы не судите строго —
Всем выбор дан, но все равно
У каждого по жизни ведь — своя дорога.
Сергей Манзюк
Люди, увидевшие войну, иначе относятся к миру. Мыслят иначе, размышляют глубже и серьезней, не задают лишних вопросов. Вернее так: все «лишние» вопросы адресуют исключительно себе. Сергей Иванович Манзюк, контролер-кинолог ВОХР «ДНЕПРАЗОТа», пройдя пекло АТО, опроверг классику: «Когда стреляют пушки, музы молчат». Не молчат. Его стихи, написанные после обстрелов, трудных военных будней, однополчане слушали как… спасенье свое. И не стоит предъявлять этим стихам требований высокого «штиля». Солдатская поэзия Сергея Манзюка особой пробы — она помогала выжить. Уцелеть душевно.
… Когда мне пришла повестка служить в АТО, я поначалу задумался: во-первых, мог бы «откосить» совершенно законным образом — мне была положена плановая операция; во-вторых, особого патриотизма в себе не почувствовал — прошло уже три волны частичной мобилизации, что происходит в зоне АТО было совершенно непонятно. Здесь война практически не чувствуется, кажется, что она очень далеко и непосредственно каждого не касается… Как раз в это время — раздумий над повесткой — понадобилось мне переговорить с приятелем по делу. Позвонив ему, узнал, что парень воюет под Донецком. А человек это без особых претензий, никогда не произносящий пафосных слов, решил с ним посоветоваться: раз уж ты там служишь, скажи, каково в АТО? Его мудрый ответ многое изменил в моей жизни: «Это ваш выбор, идти служить или нет. Но, понимаешь, мы очень ждем смены-ротации…». Сказал он это спокойно, ни на что не жалуясь. И я сделал свой выбор — поехал в военкомат. Уже 17 февраля 2015 года был в учебке в пгт Черкасское. Конечно, того срока обучения, который нам обещали, командиры не выдержали: провели ускоренный курс молодого бойца — и в АТО. Попал я во взвод обеспечения, это боеприпасы, продукты и все необходимое для передовой. Сначала был автоматчиком в сопровождении бензовозов, потом получил «собственный» КАМаЗ. Слава Богу, после жесткого обстрела моя машина оказалась почти цела — только стекла выбили и пробили бензобак. А помогли мне не те, на кого поначалу надеялся, а мои одноклассники, быстро без лишних вопросов прислали все необходимое. Тогда-то я и сделал вывод — есть чужая война, а есть — своя. Если там наши хлопцы, то их семьи ничем не хуже моей. Они отвоевали там год и имеют полное право на передышку. Кто их заменит? Мы там тоже переслужили сверх положенного два месяца, но ведь нашлись хлопцы заменить уже нас. Вот такая история о том, как и почему я попал в АТО.
Нет суеты и нету завтрашнего дня,
А взвод — вот это вся моя родня.
И здесь меняем мы свой лик,
Стал молод тот, кто дома был старик.
И день на день, как будто бы похожий,
Но вот последний предыдущего дороже.
Дома десять дней — уже скучаю, —
За товарищей своих переживаю.
Выстрел — четыре секунды нам жить оставалось —
Это так мало и много казалось…
Закрыв глаза, молча все попрощались:
Мы на войне, но еще не расстались,
Ближе к утру уже все осмелели —
Врагу не видать их поставленной цели.
Подарок судьбы надо нам оценить,
Жизнь нам оставлена, чтоб достойно прожить.
Мы поняли ценности и взгляды поменяли,
Чужие миллиарды считать перестали.
Друг другом стали сильней дорожить.
Без этого не выжить.
Без этого не жить.
…Живы и здоровы мы остались благодаря нашему комбату. В целом военная политика, с точки зрения рядового бойца, не ясна совершенно: откуда-то о наших проблемах раньше нашего командования узнают в ЛНР-ДНР, почему-то попадают наши в засады в условиях «хорошо разведанной обстановки». Но все-таки есть люди, руководствующиеся здравым смыслом и военным долгом, а не только указаниями сверху. Благодаря таким людям у нас было мало боевых потерь: зачастую избиралась довольно верная доктрина, которой соответствовала команда «нора!». Это означает, что все, кто в данный момент подвергается обстрелу, перемещаются в блиндажи, а с удобных позиций твои соседи поражают очаг противника. Такая тактика позволяла беречь людей и боеприпасы. Был еще один фактор, совершенно не очевидный, позволявший избегать потерь. Это слава нашей 93-й бригады. Противник, зная, кто противостоит в бою, иногда только благодаря боевым заслугам бригады в нашу сторону и стрелять боялся.

…Война — это особое измерение жизни. Помню, поставили меня как-то на КПП (думаю: на работе — в охране, здесь — тоже). Выпуская каждую машину, просил у Господа сохранить всех живыми. Приезжают — посмотрю на оспины от осколков на кузове, благодарю Бога, что людей уберег.
… Однажды нам сообщили, что 17 августа намечается серьезное наступление со стороны противника. Взвод обеспечения — это жила, перебив которую можно парализовать войска. Удар по нашим силам был нанесен на два дня раньше предполагаемого — 15 августа и оказался неожиданным для нас. Не было блиндажей — рядом находилось водохранилище, и уже на глубине лопаты из почвы выступала вода. Более часа нас из двух САУ бомбили. За это время во взводе появилось больше верующих людей, чем за прошедшие полгода службы. Я понял, — духовность скорее приносит звук пушек, а не слова капеллана. Техники в тот день пострадало немало, а люди, к счастью, остались живы-здоровы. Как это не странно, не взорвался тогда насквозь пробитый бензовоз. Этот день 15 августа мы с однополчанами считаем своим общим вторым днем рождения, созваниваемся, объявляем общий сбор.
Недавно вспоминали вместе, как после того жуткого обстрела 15 августа приехали к нам тыловики и контрразведка, только разводили руками, удивляясь, как мы уцелели, не было даже раненых. Железобетонные плиты не устояли, техника не выдержала, а мы выжили. На своем КАМаЗе без стекол я двое суток отъездил, пока не развезли продукты и боеприпасы — моя машина осталась одна из шести. Потом нам дали новое место дислокации (клуб — под казарму и магазин — под склад), стали восстанавливать технику. Через две недели вся она выглядела новенькой: мы трудились сами, как муравьи, да еще местное население поделилось сварочным аппаратом. Вообще, замечу, хорошие люди встречали нас на освобожденной от боевиков территории: помогать старились во всем, передавали пирожки, торты, старались побаловать домашней едой. Замечательный народ в селе Калиново! Тогда вскладчину своим взводом мы купили краску и пульверизатор. Назло всем врагам машины превратили в мощные, боевые, как с конвейера. Остальное — просто военные будни.
Когда говорят, что на войне не страшно, это — брехня: страшно всем, просто со временем тревога притупляется. У кого как, а у меня сильные эмоции рождают поэзию. Не пишу я стихов, но Бог дает, иногда получается сказать свое слово — для поддержки бойцов, для более глубокого понимания того, что происходит…
Когда сюда мы шли в душе мы где-то знали,
Что скажут нам: мы вас сюда не посылали.
Быть может, нечем нам гордиться,
Но нам и нечего стыдиться!
Свою задачу выполняли
Там, где бомбили и стреляли.
Когда бомбили — мы молились,
А было страшно — веселились.
И Бог молитвы наши принимал, —
Он нас берег и сохранял.
Свои машины мы любили,
Они совсем не подводили.
Не от кого не ждем наград,
Нам, в общем-то, никто не рад:
Ни в газконторе, ни в водоканале,
Всем им не важно, где мы воевали.
Но там, где мир и нет войны,
И наша в том заслуга, пацаны!
Ничто нас не обидит, огорчит навряд,
Но где бы ты не шел — то это твой парад.
Где дети веселятся и поют,
То это в твою честь, солдат, салют.