Эпоха и школа Мошуры

Народная история
Имя Михаила Афанасьевича Мошуры, начальника ремонтно-механического цеха №1 эпохи 1963-1984 гг., на заводе помнят и ценят. Именно на заводе, за проходной, а не только в музее и Совете ветеранов. Дочь Михаила Афанасьевича — Людмила Михайловна Семенкова, конструктор ПКО ремонтного управления, ветеран труда, рассказывая об отце, с удивлением заметила: у одного из руководителей на столе под стеклом хранится фотография М.А.Мошуры. — Зачем, почему, приятно, конечно, но все же эпоха ушла безвозвратно, — сказала тогда Семенкова. Ответ хозяина стола был кратким и категоричным: не ушла эпоха Мошуры. Если его школу вдруг начнем забывать — на то и фотография…
Начнем с того, чего в этой публикации об эпохе и о человеке-эпохе Мошуре решительно не будет: определения «бывшие азотчики», ностальгии по СССР, а также полного исследования биографии героя. О полноте картины приходится только сожалеть, но ведь даже из сотен воспоминаний его современников и коллег, его благодарных учеников цельной картинки не получится — любая рамка срежет масштаб личности, сплав энергии, выдержанности и ума руководителя-работяги Михаила Мошуры. Когорта начальников цехов, руководителей смен и бригад 60-70-х годов на нашем заводе заслуживает особой исторической благодарности. Об этом чуть позже, а пока — на основе архивных документов (спасибо за бережное отношение к бесценному архиву «ДНЕПРАЗОТа» С.Н.Коркуновой и А.Л.Полуяхтовой), а также воспоминаний Людмилы Михайловны Семенковой возвратимся к началу эпохи Мошуры. Кстати, в одном из «Листков аттестации» — были такие контрольно-воспитательные характеристики специалистов в 60-70-х годах, на основе которых (с подписями парторга и начальства) могли уволить с треском или наградить с почетом, — о начальнике РМЦ-1 М.А.Мошуре написано: «Возглавляет совет по воспитанию трудящихся, но бывает… вспыльчив». За сим следует выговор «с занесением» (чтобы нынешнему поколению было понятно — занесением записи о выговоре в трудовую книжку) и краткая запись о снятии наказания более высоким начальством. Человек-эпоха М.А.Мошура мог быть вспыльчивым, судя по аттестации. Впрочем, такая Мошуре и досталась — вспыльчивая эпоха.
М.А.Мошура родился 2 сентября 1927 г. в с.Шедиево Нехворошанского района Полтавской области. Родители были селянами-бедняками (а кто тогда оставался нераскулаченным барином) и в голодном 1933 г. переехали с маленьким сыном в Днепропетровск — спасать семью. Отец Афанасий Игнатьевич сумел устроится на Брянку (завод Петровского) молотобойцем, мама стала домохозяйкой, пытаясь обустроить съемную каморку. А в 1937 г. семья резко снимается с места и возвращается в родное село — вспыльчивая эпоха показала новое обличье: голод сменился началом репрессий. В 1943 г. отец погибает на фронте, а в январе 1945-го Михаила Мошуру успели призвать на войну — на Черноморский флот, матросом тральщика, где потом он стал главным боцманом, старшиной первой статьи и прослужил до 1951 г.
Главным боцманом в самом строгом и правильном в военно-житейско-рабочем смысле он и оставался до конца жизни.
После демобилизации заканчивает Мошура техникум, работая на ТЭЦ ДГЗ (ныне ДМК), потом, «чувствуя недостаток знаний и образования», (так в его автобиографии и написано) заканчивает вечерний металлургический институт.
С переходом на ТЭЦ уже нашего предприятия в 1963-м году связан у Мошуры интересный документальный эпизод, по своему характеризующий эпоху, здоровые амбиции нашего завода (так было, есть и будет) и ревностный патриотизм тогдашних директоров предприятий. На ДГЗ не хотели отдавать специалиста — а Мошуру уже практически уговорили перейти на ДАТЗ, пообещав «интересное дело, пусть и с некоторой потерей в зарплате», так что нам он был нужен, как воздух. Обращение с просьбой перевести специалиста М.Мошуру с ДГЗ на ДАТЗ — это, как говорит нынешняя молодежь, жесть!
«И.о. директора ДАТЗ Н.Кузь директору ДГЗ И.Филонову. У нас на ДАТЗ начато строительство ТЭЦ, но при этом нет специалистов по эксплуатации и ремонту паровых турбин. Убедительно просим предоставить перевод на ДАТЗ Вашему работнику М.А.Мошуре».
И дальше отдельным абзацем: «Решение этого вопроса — не задерживать!». Первое впечатление: ну, кто ж так пишет: сначала вроде как «убедительно просим», а потом — категорическое требование не задерживать вопрос. За этим тоже вспыльчивость эпохи: мы строим ТЭЦ, нам не до словесных изысков, нужны крепкие специалисты и все тут.
Так Мошура попадает на ДАТЗ с запасом будущей прочности и больших надежд — набирайте людей, учите, действуйте. И тут опять приведу интересный документ. Снова в автобиографии Мошуры возникает фраза: не хватает знаний и образования. И он заочно заканчивает Киевский политехнический институт, а уже была жена и двое маленьких детей, при этом учебой занимался Мошура серьезно и основательно (главный боцман во всем).
А 29 августа 1969 г. директор ДХК Е.И.Добровольский назначает Мошуру приказом по комбинату на передовой и проблемный заводской передел — начальником в РМЦ-1 с окладом 150 р. в месяц и кучей проблем (а он все только наладил на ТЭЦ!). Год спустя — первый листок аттестации на новой должности: «как инженер М.А.Мошура — грамотный, требовательный к себе, но к подчиненным часто проявляет снисхождение, что ослабляет (представьте себе! — от авт.) общую организованность всего ремонтного персонала».
— По многим отзывам того времени мы в семье понимали, как трудно приходится отцу, — рассказывала дочь М.А.Мошуры Людмила Семенова. — Он все годы работы в РМЦ-1 уезжал на завод первым трамваем. Всегда строго проверял, что и как сделано в ночную смену. К утренним совещаниям готовился тщательно. Уезжал из цеха поздно. В работе всегда был очень строг! Но все его любили. Это для меня вечная загадка, хотя много лет спустя отец, вслух давая оценку какому-нибудь специалисту, говорил: «Видел его в работе — надежный. В коллективе умеет отстаивать свое мнение. Значит способен думать. Перед начальством не трусит, достойно идет на конфликт ради дела. Значит — мастер. И хороший человек». Знаете, я поняла, что все это — о нем самом, о Михаиле Афанасьевиче: мастер и хороший человек. Одержимый делом, которое стоит того, чтобы отдать ему жизнь. Он ведь недолго прожил после ухода на пенсию — сердце… А ведь всегда требовал, от себя в первую очередь: для дела надо сделать все мыслимое и возможное. Иногда вопреки приказу. «Тоді буде чесно”. В конфликтных ситуациях, доказывая правоту начальству или подчиненным, он находил иногда неожиданный аргумент: этого требует не политика, а физика!
…Иногда задумываешься, сколько б смогли сделать нормальные специалисты, если бы им не мешали. Если б они не расходовали их знания, силы, опыт на партийные разборки и надуманные конфликты. Если б работала физика. А не «насущный момент».
В тоненьком архивном деле М.А.Мошуры обращает на себя внимание приличный объем рукописных, резким начальственным почерком вы-не-сен-ных выговоров. За все на свете. Не активное участие в общественной жизни и самодеятельности, не повышенное внимание к нуждам обществ и фондов защиты: мира, природы, рационализаторов и изобретателей, книголюбов, трезвенников и язвенников. Прошу пардону за отсебятину, но она касается только язвенников. В реальности по каждому поводу были строгие разборы полетов с внесением, вынесением и занесением. И несение этой общественной ответственности и нагрузки нелегкой ношей укладывалось на сердце.
Что еще было в реальности? Рацпредложение М.А.Мошуры с экономэффектом во многие тысячи рублей. Легендарные его «беседы» с нарушителями дисциплины, после которых несчастный нарушитель неделями ходил как побитый. Находил время Михаил Афанасьевич и для разговоров с женами: «Ви його не женіть з дому, є перспективи виправитися, дайте шанс”. Уговаривал народ не бросать вечерних школ и институтов, используя иногда весь арсенал старого боцмана. По рассказам тогдашних коллег, М.Мошура, будучи человеком спокойным, даже достойно медлительным, «в деле проявлял огромную энергию и обладал мгновенной реакцией. Как у нас на заводе принято говорить: очень много чего опасного не случилось благодаря этой его реакции, опыту и уму». Решительно боролся Мошура за перспективную молодежь — это уже фраза из документа в защиту начальника РМЦ-1 от выговора от одного из главных механиков завода: заставляет учиться. Сам способен на любом станке показать надлежащий уровень специалиста. А Мошура между тем, вместе с цехом прошел от токарно-винторезных станков до оборудования с числовым программным управлением. И хоть для порядка в РМЦ приезжали консультанты, он сам всегда первым осваивал новое. Чего не понимал, искал в литературе, задавал вопросы, доводя наладчиков до голодных обмороков. Дело так дело.
С общественными нагрузками складывается такая картинка — в реальности. До сих пор старые ремонтники тепло вспоминают, как организовывал Мошура выезды всем цехом на природу: от Карнауховки на знаменитой «чапалке». Рыбалка, уха, разговоры у костра: «Зараз — жодного слова про роботу. Давайте — за жизнь. Когда какую книжку читали, что хорошего видели в кино». Сам читал много, запоем, любил украинскую литературу. Безо всяких институтов национальной памяти и Втровичей, без дней вышиванки любил ходить в вышиванках — большой, колоритный, с боцманскими казацкими усами. Не участие в общественной жизни характеризует еще один документ в архивном деле М.А.Мошуры. Его Присяга Народного заседателя суда УССР. Жаль в деле нет фотографий, но, говорят, народным заседателем он был отменным, по народному справедливым.
— У отца было удивительное умение находить нужные слова, чтобы примирять людей в любой ситуации, — рассказывает Людмила Семенова. Он любил говорить так: «Давайте розбиратись толком, тільки не їжте одне одного”. И многим сохранял семьи: бачили очі що вибирали, ніяких криків я не потерплю — у вас діти, а не капризи”. Был заядлым рыбаком и охотником, любил туризм, много ездил по стране. Интересно рассказывал о впечатлениях, умел заметить то, чего никто не замечал, а потом думали: о, мы же все это видели. Всегда серьезно обдумывал каждый шаг и много размышлял. О школе ремонтников. О кадровом отборе — почему по слуху, по зрению строго смотрят, а надо же и по волевой закалке…
Мошуре было 57 лет, когда он написал заявление об уходе с должности начальника РМЦ-1: «Директору ДПО «Азот» Янковскому Н.А. 3 марта 1984 г. Прошу освободить меня от занимаемой должности в связи с моим возрастом и ухудшением здоровья. Замену себе я подготовил. Это хорошая замена. Но я могу еще поработать мастером в цехе, окажу практическую помощь в первое время». И подпись. И растянулось первое время на двенадцать лет, а 30 декабря 1996 г. Михаил Афанасьевич написал свое последнее заявление на «Азоте»: «В связи с уходом на пенсию по старости». А через два года его не стало. На похороны эпохи пришел почти весь завод. Хоронили со знаменем, под заводской гудок. И тут многие заметили то, что всегда видели: не нажил Мошура палат каменных, не было ни машины, ни гаража. Просто воспитал надежную смену, «оказывая практическую помощь», создал реальную, живую до сих пор ремонтную школу «ДНЕПРАЗОТа». Вырастил хороших детей, одного из внуков назвали Михаилом в честь деда.
Уже давно идет другая эпоха. Но и она по-прежнему не просит, а требует сделать все мыслимое и возможное. Это азбука ремонтной школы Мошуры. И новой вспыльчивой эпохи, при которой начал физики никто не отменял: опираться можно только на то, что оказывает сопротивление.