Братья Гельперины в судьбе «ДНЕПРАЗОТа»

Люди, годы, ДНЕПРАЗОТ: народная история
Гельперины принадлежали к тому поколению советских учёных, деятельность которых широко не освещалась». Ученым-химикам братьям Н.И. и И.И.Гельпериным наш «Азот» обязан технологиями получения аммиака из коксового газа, развитием переработки хлора и производства пластмасс. Главным делом их жизни было производство тяжелой воды на Днепродзержинском «Азоте», эту технологию по сей час называют шедевром инженерной мысли. По воспоминаниям ветеранов ПДГ И.И. Гельперин и в пусковой, и в предпусковой период (1963 год) не вылезал из цеха, работал с нашими ИТР и рабочими посменно. Он же зажег знаменитую «спичку пуска». В нашей рубрике Народная история предлагаем фрагменты биографий известных ученых. Многие данные до последнего времени были засекречены.
Нисон Ильич Гельпе́рин (1903-1989) — советский инженер-химик. Один из организаторов советской химической промышленности.
Известно, что в 1934—1944 годах Н. И. Гельперин занимался созданием новых видов боеприпасов — бомб с новым суррогатированным взрывчатым веществом, железобетонных бомб и др.
В 1945—1950 годах под руководством Н. И. Гельперина впервые в СССР было организовано промышленное производство антибиотиков (пенициллина и др.).
В 1966—1983 годах ученым проведен цикл исследований в области космических технологий.
Н. И. Гельпериным опубликовано (частично в соавторстве с учениками) свыше 800 научных работ (в том числе около 25 монографий и учебников), подготовил более 250 докладов на научных конференциях в СССР и за рубежом.
С середины 1945 по июнь 1946 года Н.И.Гельперин, являясь начальником отдела Первого главного управления при Совмине СССР, участвовал в организации производства тяжелой воды. В 1945—1950 годах с участием Н.И.Гельперина впервые в стране было освоено промышленное производство антибиотиков (пенициллин). Технологические разработки Н.И.Гельперина неоднократно экспонировались на ВДНХ СССР и отмечались Золотыми и другими медалями. На оригинальные способы осуществления процессов технологии и устройства для их реализации Н.И. Гельпериным и возглавляемыми им коллективами получено свыше 120 авторских свидетельств и иностранных патентов; ряд этих изобретений был реализован Лицензиторгом за рубежом.
Н.И.Гельперин принадлежит к тому поколению советских учёных, деятельность которых широко не освещалась. Тем не менее, плодами его работ общество живёт до сих пор. Он внёс выдающийся вклад в развитие химико-технологических процессов, в создание и развитие химической промышленности СССР, в организацию и становление высшего химического образования в стране. СМ СССР и МХП СССР неоднократно поручали Н.И.Гельперину экспертизы крупных советских и зарубежных проектов.
По результатам проведенных исследований Н.И.Гельпериным опубликовано 880 научных работ (в том числе 25 монографий и учебников), сделано более 250 докладов на научных конференциях в СССР и за рубежом.
..18 февраля 1937 г. погиб наркомтяжпрома Орджоникидзе, пытавшийся удержать Сталина, своего давнего друга, от развязывания массовых репрессий. По одной из версий, он застрелился после ссоры со Сталиным, поняв, что он будет сам на днях объявлен «врагом народа». Начался пик сталинско-ежовского террора, 1937─1938 годы. Репрессии нанесли удар по Наркомтяжпрому, который ранее прикрывал собой Орджоникидзе. Был арестован и затем погиб в лагере начальник Главазота (и Гельперина) Е.Л. Бродов. Та же судьба постигла главного инженера Главхимпрома Н.Ф. Юшкевича, который был близким другом Н.И. Гельперина. Нисон Ильич был уволен с поста главного инженера Главазота и ждал, что вот-вот появится Указ о лишении его ордена и затем последует арест.
Последнее обстоятельство стóит пояснить отдельно как одну из особенностей довоенной эпохи.
В те годы в СССР орденами (их было всего пять) награждались немногие и только за большие реальные заслуги (совершенно не было награждений к юбилеям или к всенародным праздникам). В 1934 г. Н.И. Гельперин был награжден орденом Трудового Красного Знамени, орден имел номер 344. Орденоносец ─ было редким и очень почетным званием, приблизительно так же, как в следующие десятилетия стало со званием Героя Социалистического Труда, примерно такими же были и привилегии. Награжденные с гордостью носили свои ордена, привинченные к пиджаку, кителю, гимнастерке. Человеку вручалась «Орденская книжка», содержавшая «Общее Положение об орденах Союза ССР», на основании которого он пользовался большими льготами и привилегиями. Так, орденоносцам выплачивалась надбавка к зарплате: за орден Ленина 25 руб., за орден Красного Знамени ─ 20 руб., за ордена Трудового Красного Знамени и Красной Звезды ─ 15 руб., за орден «Знак Почета» ─ 10 руб. в месяц. Один раз в год полагался бесплатный проезд по железной дороге и постоянно ─ бесплатный проезд в трамвае (тогда разовая поездка стоила 5 коп). Награжденные орденами освобождались от подоходного налога, имели скидки в оплате жилья. В случае смерти орденоносца его семья имела право на повышенное денежное содержание. Вероятно, именно из-за этого последнего пункта было запрещено арестовывать орденоносцев: возникало формальное противоречие: допустим, человека расстреляли как врага народа, а семья продолжала бы пользоваться льготами в силу того, что глава семьи был орденоносцем. Поэтому в отношении намеченных к арестам вначале издавался Указ ЦИКа (Президиума Верховного Совета) СССР о лишении их орденов. Со времени войны это Положение об орденах перестало действовать.
Как рассказал сын Нисона Ильича Г.Н. Гельперин, в эти годы во многих семьях, ожидавших арестов, были подготовлены «детские чемоданчики», для того чтобы после ареста родителей у их детей, направляемых в детский дом, были вещи первой необходимости. Такой чемоданчик был собран и для Генриха, но, к счастью, он не понадобился. Возможно, спасла чистая случайность: арестовывали не всех. Возможно, сыграло роль то, что Гельперин в это время работал по оружейному направлению, со снарядами и взрывчатыми веществами (машина ГБ-1).
Г.Н. Гельперин рассказал и о некоторых эпизодах, характеризующих Нисона Ильича не только как специалиста, но и как личность, и мы их здесь перескажем. В середине 1930-х гг. Н.И. Гельперина готовили для поездки в гитлеровскую Германию с целью, «научно-производственного шпионажа».
«Иностранцы охотно показывают свои достижения с целью продажи на них лицензий. Немцы, которые на тот период были первыми в области химического машиностроения, также приглашали представителей нашей страны. С.Орджоникидзе выбирал самых ответственных и квалифицированных специалистов и посылал их за границу, чтобы они смотрели, изучали, брали проспекты, а по возвращении по памяти воспроизводили увиденное. Так что нашей стране можно было обойтись без покупки лицензий и сэкономить валюту. Н.И. Гельперина так посылали за рубеж несколько раз. Но потом предупредили, что подобная практика небезопасна для его судьбы. Действительно, во время очередной командировки, уже на выезде из Германии перед самой отправкой поезда с пограничной станции в купе вошла группа офицеров СС и предложила Н.И. Гельперину взять вещи и выйти. Однако в Москве заранее предполагали возможность такого хода событий и Н.И. был соответствующе проинструктирован. Орджоникидзе предложил ему такой вариант: “Если тебя попытаются задержать, ты им скажи, что сейчас в Москве находятся десять ваших специалистов, и они не вернутся в Германию”. Что отец и сделал. Офицер на некоторое время удалился, видимо, посоветоваться, потом вернулся в купе и сказал “Извините за задержку”. После чего поезд пропустили. Это, конечно, была последняя командировка».На эту же тему в статье М.К. Захарова и Г.Л. Носова говорится следующее. «Приехали на завод холодильных машин. Немцы не очень скрывают от Н.И. Гельперина конструкции аппаратов и их чертежи — выносить их не дают, а на память ─ что схватишь? Но Нисон Ильич приходит в гостиницу и по памяти (она у него была уникальная!) воспроизводит чертежи (с размерами деталей). В Москве это помогает сэкономить время при создании советских холодильных установок. После этого в Германии Н.И. Гельперина объявляют русским промышленным шпионом. (Нисон Ильич очень гордился, что в этом списке он значился под № 1)».
А вот еще один случай, характеризующий твердость характера и находчивость Н.И., рассказанный его сыном. Он произошел опять-таки в гитлеровской Германии, в середине 1930-х гг.
«После того как Н.И. получил задание разработать и внедрить технологию получения кислорода и аргона, он был командирован на немецкую фирму, в которой работал известный инженер-криогенщик Линде. Тот встретил Гельперина на вокзале с машиной. На ней был почему-то прикреплен флажок, отображающий новый государственный флаг Германии со свастикой. Гельперин сказал Линде, что не может сесть в машину со свастикой. Наверняка этот момент не мог быть предусмотрен заранее и Гельперина никто не инструктировал, как вести себя в подобном случае.
─ Вы коммунист? ─ спросил Линде.
─ Нет, я не член коммунистической партии, ─ ответил Гельперин. ─ Просто я сам решил, что не могу ехать под свастикой.
─ Но ведь это государственная символика, ─ возразил Линде.
─ А я не дипломат, ─ ответил Гельперин. ─ Для меня их протокол необязателен.
Тогда Линде подошел к радиатору и снял флажок. И они поехали».
Один из ветеранов-химиков из НИФХИ, Г. Браз, вспоминает, что когда Н.И. приезжал на завод, вызванный на аварию, то сразу надевал халат и решительно шел в эпицентр аварии. За ним шли остальные. В 1939 г. за совокупность научных работ и результатов инженерной деятельности Н.И. Гельперину присуждается ученая степень доктора технических наук (без защиты диссертации). В 1941 г. Н.И. Гельперин преподает в Институте повышения квалификации инженеров химической промышленности. После начала Великой Отечественной войны КБ-35, в котором работал Н.И. Гельперин, было переведено в Ташкент. Там Н.И. стал одновременно преподавать в Среднеазиатском индустриальном институте. Во второй половине 1942 г. он вернулся в Москву и с ноября 1942 г. возглавил кафедру процессов и аппаратов МИТХТ. Отметим, что Н.И. Гельперин не был членом партии. До войны процент членов партии был на порядок меньше, чем в 1960─1970-е гг. В 1930-е гг. хорошему специалисту совсем необязательно было вступать партию, чтобы занять руководящий пост, например, начальника главка или директора института.
Н.И. Гельперин был из породы трудоголиков. Его племянник Е.И. Гельперин вспоминает, что когда он приходил к дяде в гости, то его столы в кабинете и гостиной комнате были всегда завалены бумагами и книгами. Дядя все время работал. Он вставал из-за стола, встречал гостей, стол убирался, все садились обедать. Когда гости уходили, он снова садился за бумаги. Как известно, до начала рывка, который был сделан у нас в 1960-е гг. под лозунгом «химизации страны» и «Большой химии», в СССР было довольно слабое производство пластмасс и изделий из них. Советская химия полимеров также заметно отставала от мирового уровня. Но в 1960-е гг. государство вложило огромные средства в эту отрасль народного хозяйства, наша наука о полимерах стала также бурно развиваться. В 1945─1950 гг. с непосредственным участием Н.И. Гельперина впервые в стране было освоено промышленное производство антибиотиков (пенициллин и др.). В 1960─1985 гг. были созданы или модернизированы: установка для разделения углеводородных газов на Бакинском газоразделительном заводе мощностью 2,4 млн м3/сутки, в Узбекской ССР были пущены установки для химического протравливания семян хлопчатника и очистки воздуха от пыли на хлопко-перерабатывающих предприятиях (1976). Были разработаны процессы разделения изомеров дихлорбензола для Днепродзержинского ПО «Азот» (1980─1984). В 1945─1946 гг. Н.И. Гельперин неоднократно упоминается в секретных протоколах по тяжелой воде, продукт был зашифрован искусственными терминами: гидроксилин, продукт 180, продукт ВТ, конденсат, диаксан. Не замечено четких закономерностей в употреблении терминов заменителей тяжелой воды. Возможно, оно носило намеренно случайный характер.
Брат И.И. Гельперин с 1932 стал заниматься низкотемпературными технологическими процессами. Гельперин руководил разработкой агрегатов для разделения коксового газа и воздуха, которые применялись в цехах по синтезу аммиака из коксового газа на Кемеровском, Днепродзержинском и Горловском азотно-туковых заводах. Постановлением ГКО СССР от 4 сентября 1945 года Наркомхимпрому было поручено организовать производство тяжёлой воды. К этому делу был подключен ГИАП, сотрудниками которого, И.И. Гельпериным, А.М. Розеном и другими учёными совместно с немецким инженером В.К. Байерлем, разрабатывалось «техническое задание на строительство завода для получения D2О методом ректификации жидкого аммиака». «Университетами моего поколения были заводы», ─ так сформулировал Иосиф Ильич своё кредо, которое можно отнести вообще к советским инженерам эпохи индустриализации страны в 1930-е годы. «Участие в пуске, освоении и интенсификации производств обогащало знаниями тонкостей, присущих отдельным технологиям, учило аппаратному оформлению процессов и применению на практике теоретических знаний. Всё это получить в институте в полной мере мы не могли», ─ написал он, вспоминая, как стал «азотчиком». Старший брат привлек И.И. Гельперина также к разработке нового научно-инженерного направления ─ применению криогенных технологий в производствах для ожижения и разделения сбросных газов. О своей работе по получению и очистке жидких водорода и дейтерия И.И. Гельперин рассказывал сыну (Е.И. Гельперину): «Мы шли неизведанными путями. У нас не было подготовленных кадров: приходилось учиться и учить. В литературе отсутствовали необходимые данные. Мы были крайне ограничены во времени как с выбором методов получения продуктов, так и с разработкой технологических схем новых производств».
В 1947 г. по инициативе И.И. Гельперина в ГИАПе был создан Комплексный научно-исследовательский и проектный отдел глубокого холода КНИПО-7, которым И.И. затем руководил в течение 40 лет. Выступая на секции НТС ГИАПа в 1977 году на 30-летии КНИПО, И.И. рассказал об истории создания этого отдела. Приводим фрагмент из его выступления (пропуски в печатном тексте, заполненные нами уголковыми скобками, были сделаны самим И.И. из соображений секретности, действовавшей в то время).
«В первой половине 1945 года я получил задание подумать над возможностью осуществления в промышленности низкотемпературного разделения известных вам веществ <дейтерия и водорода>. Было известно, что <Гарольд Клэйтон Юри> выделил <дейтерий> в лабораторных условиях, за что был удостоен Нобелевской премии. Мне казалось, что этого достаточно, для того чтобы подтвердить принципиальную возможность осуществления процесса в промышленных условиях, и я сразу приступил к разработке принципиальной схемы и ее термодинамическому расчету. Может быть, это ошибочное представление, но я и сейчас считаю, что в случае необходимости надежные лабораторные данные достаточны для разработки сразу проекта опытно-промышленного агрегата. Сам И.И. Гельперин практически ничего не говорил во внеслужебной обстановке о секретной работе по получению тяжелой воды. После налаживания производства тяжелой воды криогенное направление работы И.И. и его коллег по ожижению и очистке водорода было сориентировано на нужды космической отрасли. Будучи признанным инженером-криогенщиком мирового класса, соавтором монографии «Жидкий водород», в 1960-е годы И.И. Гельперин был введен в состав Международного института глубокого холода.
И.И. Гельперин был в одном лице ученым, инженером и производственником. Он сам выяснял научную сторону проблемы, сам проектировал установки и руководил их пуском. И.И. всегда требовал самой высокой надежности лабораторных данных и потому затем смело их использовал при внедрении в промышленность. Под его научным руководством проводились крупнейший лабораторные исследования термодинамических свойств веществ, фазовых равновесий,. Конструкции новых эффективных насадочных и тарельчатых массообменных устройств, адсорбционных аппаратов, процесс короткоцикловой адсорбции и другие изобретения и усовершенствования нашли широкое применение в ряде отраслей химической промышленности. Люди, общавшиеся с И.И. Гельпериным постоянно подчеркивали его тактичность и доброжелательность. По общему признанию, с ним было легко и приятно работать. Друживший с И.И. Гельпериным академик И.В. Петрянов-Соколов сказал о нем: «Иосиф Ильич сам не представляет, как много он сделал». Созданные И.И. Гельпериным уникальные процессы и технологии его коллеги отождествляли с памятниками при жизни. (журнал «Химическая  промышленность». 1995 ).
Историки часто шарахаются из одной крайности в другую. Все зависит от того, какой «заказ от власти» они получают. Впрочем, и журналисты тоже…
В разгар «холодной войны», когда ядерная гонка двух сверхдержав — СССР и США — приобрела невиданный размах, газеты пестрели статьями о мирном использовании атомной энергии. Популяризаторы науки рассказывали о благотворном влиянии радиоактивных излучений на рост цветов и злаков, о консервировании с помощью «волшебных» лучей, об излечении методом лучевой терапии самых тяжелых форм раковых опухолей. Самое интересное то, что это была правда: ионизирующие излучения оказались весьма полезными в разных сферах нашей жизни.
А когда «холодная война» стала прошлым, шквал критики обрушился на военно-промышленный комплекс, на физиков, на весь «Атомный проект». Говорили даже, что все, кто участвовал в нем, — злодеи, способные думать только об одном: как уничтожить планету и все живое на ней.
Мы разучились думать, предпочитаем только черный цвет или белый, а разные там оттенки и полутона стараемся не замечать. Нам кажется, что так легче жить, и ошибаемся! Представление о том, что в то время ученые и руководители страны были заняты только атомной бомбой, ошибочно. Да, нужно было в кратчайшие сроки создать новую оборонную отрасль промышленности и сделать ядерное оружие, и этим в основном занимались участники «Атомного проекта СССР». Был сохранен мировой ядерный паритет. Созданы мощные оборонные и мирные производства. К счастью или нет, многие не сохранились в первозданном виде. Но стали основой инженерных и рабочих школ, мудрых традиций, зачастую были гарантией выживания заводов. Одной из надежных площадок Атомного Проекта был и наш «Азот». Эта тема еще ждет своих исследователей.