Талант обязательности: надо — значит надо

Галереи наших судеб
На днях Виктория Викторовна Храмцова, начальник лаборатории ЦЖХиСК, предцехкома, отработавшая на «ДНЕПРАЗОТе» 56 лет, ушла на заслуженный отдых. И наверное, можно было бы ограничиться добрыми пожеланиями и напутствиями «не терять бодрости духа», уверениями, что бывших азотчиков не бывает, пожеланиями от ветерана новому поколению. Но вот удивительное дело, бывали на заводе события более резонансные — уход всего предприятия в простой, сложный выход из него, сезоны высокого карбамида или хлора, карантинная депрессия, но обращение в редакцию с просьбами добавить позитива или остроты ограничивались одним-двумя звонками в месяц. А тут уходит Храмцова — и десяток просьб в один день — из профкома, из цеха, от знакомых — обязательно надо сказать добрые слова. Надо — значит надо.
В советские времена — а «ДНЕПРАЗОТ» родом оттуда — пытались и сверху и снизу всю жизнь человека перевести в набор обязательных традиций. По любому поводу. Что-то осталось с нами, что-то ушло, а проводы на заслуженный отдых так и не приобрели общеторжественного ритуала. Была когда-то у нас традиция выдавать почетный пропуск на вечное хранение, но формальная цена документа роняла достоинство очень серьезного жизненного этапа. Тем более на заводе есть документ более серьезный — удостоверение ветерана «ДНЕПРАЗОТа», а наш Совет ветеранов — активная и деятельная организация, живая и умеющая поддержать в любой ситуации. Есть на заводе газета с добрыми традициями и хорошие люди, умеющие ценить человека труда.
Что же уходит на заслуженный отдых вместе с Викторией Викторовной Храмцовой. И что остается — как настоящий, а не почетный пропуск? Хотим мы этого или не хотим, — уходит рабочая косточка поколения 60-70-х, которая наполняла слова «завод», «инженер» (а еще было «техник») более высоким смыслом: не просто выжить после голода, холода, но и отдавать себя — знания, умения, так выстраивать свою судьбу на заводе, чтобы достойно передать дело детям — не в грязь и вечную вредность, а в чистоту, стабильность и надежность. У Виктории Викторовны на «Азоте» работал отец-фронтовик, здесь же она познакомилась с будущим супругом, отдавшим заводу немало лет, сегодня работает на предприятии её дочь.
— Мне кажется, мы в свое время умели раньше взрослеть, — говорит В.В.Храмцова. — Отец ушел на фронт в 17 лет, я пришла на завод в те же 17, благодаря его наставлениям. 11-й класс заканчивала уже в вечерней школе, начинала работать на ПДГ, а пока ждала допуска (производство было режимным) трудилась лаборантом в ЦЗЛ. Вспоминаю, отец особо и не уговаривал пойти на завод, хотя я мечтала о медицине. Просто сказал: считаю, что так надо. Он не был слишком строгим или особо требовательным, воспитывал нас, троих детей, не словом, а делом. Мы видели, что он все время в работе — столяр был от Бога — и на заводе, и по дому делал все безотказно. Но слово «надо» у нас в семье понималось безоговорочно.
Здесь необходимо небольшое отступление. Почему-то во все времена общественное внимание не привлекала нормальность. Только крайности — на виду и на слуху: подвиг и криминал, дно нищеты и заоблачные капризы богатства, вечная жизнь-борьба с кризисами, вирусами, соседями по площадке или по географической карте. Где уж тут замечать ровный тон жизни, стабильность. Пока воздух чистый, о нем не думаешь — дышишь и все. А завод — и не только он — дышит благодаря людям надежным (от того самого слова «надо»), которые не рвутся к подвигу, не ведут борьбу, просто работают на совесть — ясно, точно, спокойно и уверенно: если взялся за дело — доведи до ума, пообещал — выполни как положено. Об этом, пожалуй, скучно читать, это не повод к новостям или очеркам. Но вот, как у Храмцовой: каждый день 56 лет подряд утром и вечером — проходная одного завода. И солидный, достойный след, который человек оставил трудом — ровным и ответственным. Талант обязательности — это и есть чистота воздуха, которым мы дышим. Надо научиться его замечать.
Осознание долга, которого хватило надолго, у В.В.Храмцовой спокойно вошло в систему. При этом свою работу в лабораториях ПДГ, ЦЗЛ, цехе хлорбензола, в ЦЖХиСК она всегда считала интересной.
— В ЦЗЛ при К.И.Присяжнюке ставилась задача каждый год разрабатывать новые методики анализов и улучшать старые. Поэтому у многих из нас были рацпредложения, а то и изобретения, — все инженеры делали это. Работа хоть и кажется со стороны однообразной, требует большой сосредоточенности, внимания, точности и четкости действий. Большой ответственности. Нас так учили, мы так готовили свою смену, молодых коллег. Я очень благодарна своим наставникам: К.И.Присяжнюку, Л.П.Торохтий, И.М.Андрейченко, наша работа — это в самом широком смысле анализ, воля, настрой. Хочется, чтобы эта школа осознанного понимания своей ответственности сохранялась на заводе всегда. А молодежь сегодня приходит разная. В прошлом году к нам устраивалась девушка, по документам весьма перспективная — профильное высшее образование, в резюме — стремление к карьерному росту. Стали разговаривать: первым делом она призналась, что в химии «разбирается не очень», зато в математике — «нормально». На вопросы: сколько будет, если от 100 отнять 79, или 800 гр колбасы это больше 1 кг или нет, вызвали долгую паузу с неожиданным итогом: «ответить затрудняюсь». Ни в коем случае не буду обобщать, молодежь сегодня в основном продвинутая, хорошо понимающая, чего хочет от жизни. Но иногда, задумываясь о собственной молодости, жалею, что нынешний темп жизни не позволяет молодежи замечать поводов для радости, локальных, небольших. Может, хорошо, что жизнь сегодня не требует слишком рано взрослеть, но все же важно не потерять свое время. Меня часто спрашивают молодые девчата: как это было учиться на вечернем в институте? Да просто, говорю: к 8-ми утра — на работу, к 17.00 — в институт… Четко проанализируй (лаборант!) время и постарайся его организовать, чтобы хватило и на семью, и на сад, и на книги.
Почти четверть века Виктория Викторовна занималась общественной работой — предцехкома ЦЖХиСК. Здесь тоже обходилась без лишних эмоций: надо — значит надо, ровно, спокойно, уверенно. Профсоюз — это не только путевки и материальная помощь. Хотя работа требует немалого внимания и терпения, а благодаря поколению таких предцехкомов как Храмцова, в коллективах очень быстро организуются сборы в помощь людям, на которых свалилась большая беда — болезнь или серьезные жизненные проблемы. И многих буквально спасла именно эта традиция первой и самой неотложной взаимопомощи. Но важным в профсоюзной работе В.В.Храмцова считает и просто умение внимательно выслушать человека, вместе спокойно и взвешенно, как в лаборатории, проанализировать проблему, чтобы обязательно найти решение. Эта важная профсоюзная черта на заслуженный отдых не уходит, она остается на заводе.
…Выход на пенсию с прохождением обязательных этапов, когда каждая деталь — сдать пропуск, книги в техбиблиотеку, передать дела преемнику, — дается непросто. Решение об уходе было у В. В.Храмцовой обдуманным, как все, что она делает. Разговаривая о новой жизни на заслуженном отдыхе, мы все равно продолжали обсуждать тонкости работы лаборатории, меру догматов (на работе) и понимание точности «на глаз» (в быту), необходимость вечной учебы и смирения с рутиной в каждом ремесле, выбора книг, одинаково важных для жизни и работы. Ко времени этой беседы Храмцова уже прошла проходную в последний раз, а телефон ее все время трезвонил и она извинялась: это по делу. Говорила коротко, емко, спокойно, кого-то консультировала, перед кем-то непривычно оправдывалась: «Я. Уже. Не работаю». Наверное, в первые дни заслуженного отдыха ответственным, хорошим, добрым людям мало сказать спасибо и уверить в том, что все будет хорошо. Будет по-разному, но важно помнить: Таких. Людей. Не забывают. На заводе остались не только твой стол с забытой фотографией под стеклом, а гораздо большее — результат твоего понимания «надо», мера таланта обязательности, качество твоего дела. Спасибо.